Тартар
 Тартар (др.-греч. Τάρταρος) — в древнегреческой мифологии сын Хаоса, брат Геи, Эроса, Эреба и Нюкты. Владыка царства Тартар, ужасной бездны полной вечной тьмы. У Гесиода Тартар персонифицирован. Он появился в числе четырех первобожеств (наряду с Хаосом, Геей и Эросом). По некоторым версиям, как мифическое лицо, Тартар был сыном Земли и Эфира. Гея порождает от Тартара после гигантомахии чудовищного Тифона (Гесиод, Теогония, 116-120; 821). Дочерью Тартара и Геи, по одному из мифов, была полудева-полузмея Ехидна (Аполлодор, II 1, 2). По Эпимениду, рожден от Аэра и Никты. По другим авторам, как персонификация этой бездны, Тартар был сыном Эфира и Геи.  Тартар (Τάρταρος, τά Τάρταρα), в греческом мифотворчестве мрачное пространство, находящееся в самой глубине космоса, ниже Аида; темная бездна, которая настолько же удалена от поверхности земли, насколько от земли небо: медная наковальня летела бы от поверхности земли до Тартара в течение девяти дней. Над Тартаром находились нижние основания земли и океана. Тартар был окружен тройным слоем мрака и медной стеной с железными вратами, воздвигнутыми Посейдоном; он служил местом заключения низверженного Крона и побежденных титанов, которых стерегли сторукие исполины, дети Урана. В Тартаре находится обитель богини мрака Никты и бога смерти Танатоса. Даже олимпийским богам эта мрачная бездна внушает смертельный ужас (Гесиод, Теогония, 717-745). Низринутые боги прошлого поколения томятся в Тартаре до скончания веков, никогда не покидая своей жуткой темницы. Греки однозначно разделяли понятия Тартара и Аида, представлявшего собой подземное царство, населенной душами умерших. Тартар находился значительно ниже Аида. Однако уже во времена Вергилия Тартар рассматривался как самое мрачное и отдаленное место в царстве мертвых, где несут наказание святотатцы и дерзкие герои - Алоады, Пирифой, Иксион, Салмоней (Вергилий, Энеида, VI 580-601), Сизиф, Титий, Тантал (Гомер, Одиссея, XI 576-600). В позднейшие времена назначение Тартара изменилось: под ним стали подразумевать нижние пространства в царстве грешников. Из людей и древних героев только самые ужасные преступники попадают в Тартар, там вечное одиночество, вечный мрак и вечный, абсолютный, холод. Там нет времени и нет исхода. Все невыносимые страдания царства Аида, невероятные муки Дантова Ада, всего лишь невинные детские шалости в сравнении с абсолютным и вечным: холодом, мраком и ужасом владений Тартара. Два глаза огнём полыхающих, следят за страданьем титанов, И мрак безразличия светится в этих глазах.  Древнегреческий поэт Гесиод в своей «Теогонии», поэме о рождении богов, называет среди тех, кто «зародился прежде всего», Хаос, Гею, Эрос и Тартар. Тартар, именуемый сумрачным. Что это такое, не совсем ясно. То ли это пространство, залегающее в недрах земли, какая-то великая бездна, обладающая (и это примечательно) шеей, которую окружает в три ряда ночь. В Тартар сверху проникают корни земли и моря, окутанные густым черным туманом. То ли это живое существо, поскольку Земля-великанша рождает чудовищного Тифона, «отдавшись объятиям Тартара страстным». Из этих четырех первооснов три — Хаос, Эрос и Тартар — крайне загадочны. Хаос в дальнейшем станет символом какой-то спутанности жизни, смутная сила любви превратится в антропоморфного сына богини Афродиты, а Тартар станет выполнять роль темницы для свергнутых богов. Аид - «нижний мир», мрачное пространство мертвых, куда не проникают лучи ни духовного гиперкосмического Солнца, ни солнца Яви. Ниже его, отделенный тремя кругами вечной тьмы, за железной раскаленной решеткой, находится Тартар - бесконечная Бездна. В отличии от Аида, где царят прозябание и угасание, Осень , помноженная на саму себя, в Тартаре «кипит жизнь» и светит солнце- солнце Иллюзии. Там, помимо титанов и чудовищ, обитает богиня Никта - Ночь, и ее сыновья - Танатос и Гипнос. Евгений Головин единтифицирует Тартар как «мир жестоких иллюзий и бесмысленого труда». В безысходном труде проводит свою вечность Сизиф, в ком персонифицировано все проклятое человечество Тартара. Абсолютный ад этой реальности компенсируется галюциногенами величайших иллюзий. Эти иллюзии Оркуса, предхаотической Ночи, создающие ложное небо, и зажигающие в нем ложное солнце, заставляют людей этого мира считать Землю - планетой, маленьким шариком, затерянным в бескрайнем черном ваккуме космоса. Слепые иллюзии, и только иллюзии, здесь движут человеком, побуждают его к активности, разжигают его надежды, и питают его смыслы. И нет ничего страшнее того, чтобы, будучи обитателем Тартара однажды потерять свои спасительные иллюзии, ибо даже частично лишившегося их настигают беспощадный ужас окружающей Ночи и разъедающий плоть и душу мрак небытия. Из этого следует, что точно так же как Аид не является адом в христианском понимании, Тартар так же не надо считать адом. И Аид и Тартар - более сложные метафизические пространства универсума. Тартар - антинебо. И в этом качестве он выступает оппозицией даже не небесам олимпийцев, которые уравновешены Аидом, а Бездной, являяящейся полным негативом гиперуранической, сверхкосмической сферы. Если субъект небес - «вещь в себе», «абсолютный полюс», источник своей внешней проекции и ее хозяин, СВОБОДНЫЙ, то обитатель Тартара - раб коллективной суггестии, щепка в водовороте искусственных социальных правил, конструкций, нашептываний. «Жестокие иллюзии», руководящие нами в краткий миг называемый «жизнью», уберегают нас от соприкосновения с космической реальностью онтологической Ночи. Призрачно обособленные от ее стихии, мы, тем не менее находимся во власти Гипноса, и наша память создает это небо и солнце, как воспоминание о чем то бывшем, подобно тому как мы видим день, погруженные в ночной сон. И наша жизнь подобна ему - торопливому и машинальному. Его остановка влечет встречу с жестоким кошмаром - подлинным ликом Оркуса. Поэтому иллюзия, следование в потоке всеобщего сновидения, дарует спасительное забытье - «ибо все так живут». Гипнос - один из исконных богов Тартара - есть универсальный галюциноген и «обезболивающее» в бездонной реальности антинеба. | |
|
| |
| Просмотров: 5862 | Комментарии: 1 | |
| Всего комментариев: 0 | |